 Произошедшее на "Хиллсборо” не обошло стороной и капитана "Красных”.
В предисловии к своей автобиографии, носящем характер посвящения,
Стивен Джеррард рассказывает, почему боль от трагедии на шеффилдском
стадионе - и его личная боль.
‘Каждый раз, когда я подъезжаю к
"Энфилду”, то сбавляю ход, поравнявшись с Воротами Шенкли. Мой взгляд
задерживается на мемориале жертвам "Хиллсборо”. Я вижу все то, что
оставлено рядом с ним в память о 96 болельщиках Ливерпуля, которые так
и не вернулись домой с кубкового полуфинала в 1989. Я вижу шарфы,
повязанные приезжими фанатами в знак уважения памяти погибших, которые
соседствуют с венками от семей, чьи слезы никогда не высохнут. Я вижу
пламя, которое никогда не погаснет, потому что призвано дать знак всему
миру – эти 96 никогда, никогда не уйдут из нашей памяти.
Я
медленно еду вдоль мемориала, пробегая глазами по списку тех, кто упал
на трибуне Леппингз Лейн и никогда больше не поднялся. Одно имя
притягивает мой взгляд. Джон-Пол Гилхули, 10 лет – самый юный из тех,
кто не вернулся из Шеффилда. Болельщик, который погиб, следуя за
любимой командой. Мальчик, чья жизнь оборвалась, практически не
начавшись. Задавленный на смерть на трибуне, не приспособленной для
того, чтобы на ней находились люди. Я знал Джона-Пола. Это мой
двоюродный брат. Холод бежит у меня по спине. Каждый раз я не забываю
перекреститься и еду дальше… 
Как
и у всех в Мерсисайде, суббота 15 апреля 1989 оставила шрам у меня на
сердце. Футбольный клуб Ливерпуль был религией в моей семье, поэтому,
как только мы услышали, что на матче что-то произошло, мы собрались у
телевизора, ожидая новостей. Я, мой отец и мать, мой брат Пол – мы
сидели, глядя на экран и не веря своим глазам. Нас трясло, когда мы
слышали комментарий, раскрывающий все новые ужасные детали. Я просто не
мог осознать масштабы всего этого кошмара. Никто, наверное, не мог.
Почему? Как? Кто? Так много вопросов. В тот вечер в нашем доме было
очень и очень мрачно. Каждый из нас задавался вопросом: "Знаем ли мы
кого-нибудь, кто поехал туда? Господи, сделай так, чтобы это было не
так”. В конце концов, я отправился спать. Я поднялся наверх и упал на
кровать, надеясь, что сон изгонит тревожные мысли. Как бы не так.
Образы увиденного по телевизору не давали мне заснуть. Лишь под утро я
задремал.
Полдевятого утра кто-то постучал. Я быстро спустился,
чтобы открыть дверь. Мой дедушка Том, не говоря ни слова, прошел в
гостиную. Проснулись все остальные, и мы встали посреди комнаты,
ожидая, когда дед что-нибудь скажет. Мы сразу поняли, что-то произошло.
Дедушка жил неподалеку, и не в его манерах было ходить по гостям в 8:30
утра в воскресенье. "Хиллсборо” не обошло нас стороной”, - проносилось
в наших головах. Лицо деда красноречиво говорило нам, что произошло
нечто ужасное.
"У меня плохие новости, - сказал он, наконец. – Джон-Пол погиб”. 
Горечь, гнев, смятение охватили нас. Мы и не знали, что Джон-Пол
отправился на игру. Он постоянно ходил на "Энфилд”, но поездка на
полуфинал Кубка ФА была особым подарком. Дедушка объяснил, что мама
Джона-Пола Джеки смогла достать билет на матч. Она знала, как много
значила для ее сына возможность посмотреть на его героев в таком важном
поединке. И игра была в Шеффилде – совсем рядом, всего 70 миль. И он
так хотел поехать! Друг семьи согласился отвезти Джона-Пола. Они
выехали из Ливерпуля в субботу утром, полные восторгов и предвкушения.
Только Джон-Пол так и не вернулся домой. Так и не вернулся с
футбольного матча. Эти слова преследуют меня всю жизнь… "Хиллсборо”
не должно никогда повториться. Никто не должен расстаться с жизнью или
потерять близкого человека на футбольном матче. Каждый раз, когда я
вижу имя Джона-Пола, выбитое в холодном мраморе рядом с Воротами
Шенкли, меня переполняют печаль и гнев. Я никогда раньше в этом не
признавался, но это так: я играю ради Джона-Пола’. Источник: Liverpoolfc.ru. |
