Луис Диас в Барранкилье, где он восстанавливается после травмы, полученной 9 октября в матче с «Арсеналом», дал интервью колумбийской журналистке Монике Харамильо о футболе, отсутствии на Кубке мира, о семье.

— Ваша жизнь — это футбол?

— Да, я  так думаю, потому я в такой хорошей физической форме, что с детства моим большим увлечением был футбол. Я бежал  домой, а моей навязчивой идеей был мяч, мяч! То же самое было и в школе, где я доучился до десятого класса, с тех пор я больше ничего не хотел знать об учебе. Мне стало скучно. Я потерял год, приехал в Барранкилью и здесь закончил учебу. Я просто хотел играть в футбол и ничего больше. Всегда говорил своим одноклассникам: «Увидите, когда я стану профессионалом». У меня только это было в голове, и посмотрите, как все обернулось.

— Вы играете за одну из крупнейших команд мира — «Ливерпуль», а что дальше?

— Я хотел бы играть за испанский клуб, который всегда привлекал внимание моей семьи, но это скорее детская мечта. Теперь я думаю только о завоевании Трофеев и собираюсь творить историю с «Ливерпулем». Я очень благодарен клубу за ту возможность, которую он мне предоставил.

— Каково было играть в финале Лиги чемпионов в этом году?

— Накануне вечером я почти не спал. Думал о том, что произойдет завтра. Но знать, что ты уже в Финале и помнить, как трудно было туда добраться, это невероятно. И вот я здесь и должен выложиться по максимуму — аж мурашки по коже. Игра в финале Лиги чемпионов — это совершенно другой уровень. Я горжусь тем, как далеко прошёл.

— А что вы чувствуете сейчас, когда идёт Кубок мира, а Колумбии там нет?

— Больно. Это слишком больно. Это был первый чемпионат мира, на котором я собирался сыграть. Иногда мне хочется вернуть время, потому что я не верю в то, что произошло. У нас была отличная команда. Будет тяжело, но нам придется подождать до следующего чемпионата мира.

— За кого вы будете болеть в этом чемпионате?

—  Это Аргентина и Бразилия — две команды, за которыми я буду следить. Обе очень хороши, обе на ходу, но, надеюсь, что Месси победит.

—  Вы собираетесь в Катар?

— Меня приглашали, но я отказался. Конечно, я буду следить за каждой минутой с самой первой игры. Я все время смотрю футбол.

—  Можно вопрос о вашей дочери. Почему ее зовут Рома?

—  Я сказал своей жене (Джеральдин Понсе), что она должна выбрать имя, но, надеюсь, оно будет начинаться с буквы «Р». Это были инициалы её и моей бабушек Розины и Розауры. Обе они уже умерли. Джеральдин выбрала «Рома», что если прочитать сзади наперёд означает «любовь» (Amor — прим.ред.).

—  А если Рома захочет стать футболисткой?

—  Что ж, это будет её решением, я с удовольствием, её поддержу.

Интервью в журнале SoHo.