Вспышка...



Я в составе сборной Испании участвую в Чемпионате Мира 2006, проходящем в Германии. Я забиваю 3 гола на этом ЧМ, но нашу сборную это не спасает, и мы вылетаем из гонки за звание Чемпиона Мира. Я чувствую свою вину. Отчасти это так и есть. Мы все плохо старались, раз не смогли обойти другие команды. И снова больно, и снова обидно…Ведь так хотелось ощутить эту радость победы! Так хотелось привезти домой, в Испанию, Кубок Мира! Но…не сложилось. Опять. Как с ЧЕ 2 года назад.
Мы сидим в аэропорту, ждем рейса на Мадрид. Рядом приунывший Икер пытается починить свой плеер. Серхио бодро разговаривает с кем-то по мобильнику, кажется, что ему вообще ничто не может испортить настроение. Но это лишь видимость: я-то его знаю, он переживает, и сильно. Просто всегда старается оставаться оптимистом. У меня это плохо получается. Рауль сосредоточенно и серьезно, даже несколько насуплено смотрит в окно на взлетно-посадочную полосу. Интересно, о чем он думает? На капитане всегда лежит бОльшая ответственность за любую игру, чем на ком-либо еще из команды. Уж я-то знаю, я сам капитан. Ему нелегко. Встаю, сажусь на свободное кресло рядом с ним, он оборачивается. Мы не говорим ни слова, не хочется. Но мы все понимаем и так, без долгих и пространных разговоров утешения или разбора своих ошибок. Мы понимаем одно и то же. Улыбаемся друг другу – «Выводы сделали, играем дальше».

Вспышка...



Сегодня финальный матч Чемпионата Европы 2008. Играем с Германией. Они сильная команда, соперник у нас серьезный. Но мы смогли обойти всех в своей группе, сумели дважды обыграть Россию, выйти в четвертьфинал, в полуфинал, и вот теперь в финал Чемпионата! Луис Арагонес постарался на славу, его схемы игры просто поразительны – мы не проиграли никому ни разу на этом ЧЕ! Сплевываю, чтобы не сглазить.
Финал открывается красивой церемонией. Мы ждем выхода на стадион в раздевалке. Слышим, как поет Энрике Иглесиас. Песня заводная, она настраивает на нужный лад, придает бодрости. Наверное, там сейчас на поле происходит красочная церемония. Но я этого не вижу, посмотрю потом дома по телеку. Чем бы ни закончился матч…чем бы ни закончился. Но я оставлю всего себя на поле, выложусь на 200%, сделаю все, чтобы помочь моей сборной выиграть этот ЧЕ! Нам просто необходима эта победа, нужна, как воздух! Никому не понять важности этого события для Испании, потому что мы не побеждали в Европе с 1964 года! Уже столько лет…надо сломать эту «традицию». Мы подобрались уже слишком близко. Так близко, что проиграть будет обидно не вдвойне, а втройне и дальше больше. Поэтому все сейчас предельно собраны. Смотрю на моих ребят, кто-то поправляет гольфы, кто-то разминается, кто-то негромко переговаривается, кто-то прислушивается к происходящему наверху. Убираю волосы под повязку. Слегка пробегаю пальцами левой руки по вытатуированной девятке на правой…Есть ли у меня сейчас какое-нибудь предчувствие? Нет, никакого. Поразительная пустота внутри. Будь что будет, но мы поборемся.
Объявляют выход команд. Рядом с нами стоят немцы в черно-белой форме. А мы в привычном красном. «Красная фурия», «La furia roja» - так нас уже успели окрестить журналисты на этом Чемпионате. Мне нравится. Звучит красиво и достойно. Мне нравится, как звучат эти слова, их вкус на языке.
Фуф, ну вперед, на абордаж! Понеслась…
Игра жесткая. И мы, и они бьются, будто не на жизнь, а насмерть. Вижу мяч, тут же краем глаза замечаю, что Леманн вышел из ворот, там пустое пространство. Быстро обхожу защитников, хотя Лам всеми силами старается отобрать у меня мяч, кидается мне под ноги, перепрыгиваю через него, и влепляю мяч в сетку ворот! ГООООЛЛЛЛЛ!!! ДАААА!



Ко мне кидаются ребята, мы орем, обнимаемся, дальше не помню…все сливается, мелькает перед глазами, как в калейдоскопе. Снова я на земле, придавленный моей сборной. Но я так счастлив этим голом, что мне все равно!
Игра продолжается, до конца матча еще далеко, немцы еще могут отыграться.
Во втором тайме Арагонес меняет меня на Гуису. Иду на лавку, сажусь рядом с Вильей. Мы напряженно ждем, чем закончится матч.
15 минут до конца….10 минут…5 минут…2 минуты…1 минута…Судья добавляет 3 минуты. Играем. Счет по-прежнему 1:0 в нашу пользу. И снова время поползло. 2 минуты…1 минута…Раздается финальный свисток. Что? Боже мой! Не может быть!!! МЫ ПОБЕДИЛИ!!!! МЫ ПО-БЕ-ДИ-ЛИ!!!!!! ИСПАНИЯ – ЧЕМПИОН ЕВРОПЫ!!!!



Я не помню, когда в последний раз во мне умещалось столько СЧАСТЬЯ, столько эмоций! Я не чувствую ног под собой, будто я воздух, будто я субстанция, летучая и легкая. Кажется, я что-то кричу, я танцую, я плачу, обнимаю кого-то, кто-то обнимает меня, я не могу оставаться на месте, бегу на поле. Отбираю у кого-то большой флаг Испании, раскрываю его за собой, как парашют, бегу с ним, с этими красно-желтыми крыльями за спиной……Мир, трибуны, наполненные криком, проносятся мимо. Повязываю флаг вокруг бедер, выгляжу, наверное, нелепо, но какая разница?!! МЫ ПОБЕДИЛИ!!! Это победа!!!! Господи, сколько мы ждали ее!!! Все бегут ко мне, меня хватают за руки, меня кружат, кто-то что есть силы орет в ухо: «Это твой гол! Это был твой гол!». Ничего не соображаю. А потом доходит, что они имеют в виду…Я забил победный гол…Ошарашен, оглушен, рад до безумия!
Щелкают вспышки, на поле толпа народу, это журналисты, это тренерский штаб, кто-то еще. Но я не разбираю. Все смешалось в кучу. Какие-то отдельные кадры вычленяются из всеобщей сумятицы: вот счастливое лицо Икера – он капитан, он будет поднимать Кубок; вот ребята хватают Луиса, поднимают его в воздух, бегу к ним, начинаю вместе со всеми качать нашего тренера. Да здравствует Луис Арагонес!!! Да здравствует Испания!
И вот, наконец, выносят Его – долгожданный, заветный Кубок! Сияет, начищенный до зеркального блеска. Восходим на специально приготовленный для этого постамент. Икер в центре. Президент УЕФА отдает Кубок ему в руки. Каси поднимает Кубок высоко-высоко…в самое небо. И тут небо взрывается. Взрывается тысячами залпов фейерверка, салюта! По щекам текут слезы (на секунду в голове проносится «хорошо, что я среди других футболистов, и никто этого не заснимет», а в другую секунду «да пофигу, пусть видят! сегодня можно плакать всем!»), они смешиваются с падающим сверху разноцветным конфетти…это похоже на Новый год, только в сто раз лучше. Мы заслужили! Мы вырвали победу! Мы это сделали! Сделали…



Трибуны сходят с ума все это время. Не могу оценить в полной мере, но, кажется, там происходит что-то нереальное, в испанском секторе! Звучит «Samba de Janeiro». Песня карнавала. Да, такое впечатление, что я в центре бразильского карнавала – столько позитива, радости, счастья сгустилось в пределах одного стадиона Эрнст Хаппель!
Продираюсь к Кубку, Икер по-прежнему держит его высоко над головой, его лицо озаряет широкая улыбка. Да и у всех у нас улыбки не сходят с лиц. Не улыбаться просто невозможно. Прикасаюсь к холодной поверхности Кубка. Вот оно. Замереть. Момент. Икер отдает его мне.
- Держи. Ты заслужил держать его сегодня не меньше, а может, и больше! – Ему приходится кричать, так как шум стоит невообразимый.
Принимаю Кубок. Столько долгих и трудных шагов было сделано на пути всего к одному прикосновению. Но оно такое ВАЖНОЕ! Чувствую, что вся моя жизнь сейчас сосредоточилась в одном-единственном моменте. В этом моменте. Схлестнулось прошлое, настоящее, даже какое-то будущее…сошлись кусочки мозаики, паззла. Картинка сложилась. Узор нарисовался.
Спасибо, Господи! Спасибо…кажется, мои губы сами вышептывают непроизвольно эти слова…
Я плачу. Мы плачем. Уверен, вся Испания сейчас плачет от счастья. Это для тебя, моя страна! Этот Кубок твой! Вива Испания! Вива Чемпион!

Вспышка...

Прилетаем в аэропорт Мадрида. Там какое-то бессчетное количество народу встречает нас. Голова идет кругом. Эйфория…

Вспышка...

Сижу на верхней платформе автобуса, который везет нашу сборную по улицам Мадрида.
По-моему, весь город сейчас выстроился вдоль этих улиц, они встречают нас, национальную сборную!



Господи, сколько людей!
У меня в руках флаг Испании, которым я машу из стороны в сторону. Сижу на самом краешке и рискую свалиться вниз, но ничего не боюсь, потому что победная эйфория все еще заполняет кровь, гонит адреналин по венам, и каким-то чудом я держусь. Сейчас море по колено, а горы не больше куличков, которые можно свернуть одним движением пальца, если захотеть. Impossible is nothing – так написано на нашем автобусе. Это рекламный баннер, но так точно отражает он то, что я сейчас чувствую. Действительно, нет ничего невозможного. Если по-настоящему хотеть и верить.



Мы на большой сцене на площади Плаза де Колон в центре Мадрида. Весь народ, ранее стоявший на улицах, похоже, сейчас стянулся сюда. Пепе – настоящий шоумен, развлекает народ на ура! Все в восторге от его шуток и приколов. Знали бы они, как он еще может жечь в раздевалке!!! Тут он выдает минимум своих возможностей. Я люблю Пепе. Искренне и по-настоящему. Ты - чудо нашей сборной, Рейна! И вообще, сейчас я люблю всех и каждого участников испанской сборной, потому что мы - одна семья. Так или иначе. Потому что именно команда выиграла этот Чемпионат. Мы были единым живым организмом, который действовал слаженно, дышал в унисон, слышал, видел и чувствовал одинаково. Когда мы вместе, мы сильны – так всегда повторял Луис. Жаль, что он больше не будет тренировать нас…Он великий. Он вытащил из каждого из нас такие возможности, о которых, может, мы и сами не подозревали. Он раскрывал каждого по отдельности, а потом соединял нас в одно целое. Он делал это, как музыкант, который виртуозно сплетает ноты в восхитительную мелодию; или как художник, подбирающий сочетания красок на палитре, а потом наносящий их на холст – и вот прекрасная картина готова! Играя на этом Чемпионате я, наверное, впервые понял и прочувствовал, что футбол – это тоже искусство. Луис показал нам это. И мы всегда будем ему за это благодарны! Но теперь у сборной будет новый тренер…Show must go on.

Вспышка...



Я в саду со своими двумя псами. Лука умер много лет назад, после его смерти я долго не хотел заводить никого, но однажды друг принес мне щенка бульдога, и я не смог удержаться, чтобы не взять его себе. Назвали его Помо. А через год появилась и Льянте. Все-таки понимаю, что животные лучше людей во многих отношениях…
С Помо и Льянте мне спокойно и хорошо. С ними я обретаю душевное равновесие, если, например, день не задался, если тренировка была неудачной, если плохо сыграл в матче, если поссорились с Олальей, если просто нет настроения. Они – мое лекарство, моя панацея. Они настоящие. А мне важно, чтобы как можно больше вещей, людей вокруг меня были именно НАСТОЯЩИМИ. Не все, это невозможно, но как можно больше. Среди этого хаоса в мире ищешь что-то, за что можно ухватиться в моменты отчаяния, одиночества, непонимания себя. Ищешь опору, ищешь место, куда хочется возвращаться и где хочется остаться.
Мои собаки – они настоящие. Живые и теплые. Уютные и добрые. Когда кто-то из них подбегает ко мне и начинает лизать руку своим горячим языком, я чувствую, будто в меня вливают дозу успокоительного. И больше ничего не надо.
Сижу на земле под деревом. А собаки носятся вокруг. И это счастье.

Вспышка...



33. Столько голов я забил за свой дебютный сезон в Ливерпуле. Побил рекорд Оуэна. Осознаю эти цифры и понимаю, как высоко поднял планку сам для себя. Дальше от меня будут ждать еще большего, это неизбежно. Все всегда чего-то ждут. Но это будет потом, после лета. А сейчас я не хочу об этом думать. Просто думаю, как много я сделал для Ливерпуля. Я хочу делать еще больше и больше. И дело тут не в ожиданиях. Я люблю мой клуб, я хочу, чтобы мы выиграли и Премьер Лигу, и Лигу Чемпионов. По мелочам размениваться я не намерен. Мы должны двигаться все выше, дальше.

Вспышка...



Наверное, все в жизни должно уравновешиваться. Но не эти философские мысли крутятся в голове, когда врач «Ливерпуля» сообщает диагноз – растяжение подколенного сухожилия. И сразу же – назло врачу, назло всем, совершенно по-детски – хочется доказать, показать, что это не так. «Я хочу играть! Я могу играть! Черт побери! Ну и что, что болит нога, бегал и с вывихнутой лодыжкой!» Но здравый смысл, который пока, в первый момент эмоций размером с горошину, спокойно напоминает, что повреждение подколенного – это не шутки. Одно неверное движение, малейшая перегрузка – с футболом можно будет попрощаться навсегда. А эта мысль невыносима. Чуть менее невыносимо осознавать, что в этом году на поле я уже не выйду. Чуть менее. Но тяжело.
Еду с медосмотра домой. Улицы Ливерпуля, пролетающие за окнами машины, кажутся серыми и унылыми, тучи нависают низко, снег напополам с дождем перегоняет «дворники» на лобовом стекле.
Я чувствую себя так, будто отобрали некий жизненно важный орган и сказали: «В январе вернем, не волнуйся». А что же мне делать до января?..

…Вечером мы с Олой сидим на диване в гостиной и смотрим телевизор. Моя правая нога покоится у нее на коленях, она осторожно поглаживает колено, голень, ступню. Закрываю глаза и откидываюсь на подушку. Что делать? Упорно тренироваться, лечиться, не терять форму. Чтобы в январе быть полностью готовым помочь команде. Это так просто. Почему-то рядом с Олальей все оказывается простым и понятным.
В жизни все должно уравновешиваться…

Вспышка...



Я в Цюрихе. Сейчас январь, и здесь ощутимо холодно. После нескончаемых ослепительных вспышек фотоаппаратов, криков фанатов, ковровых дорожек, десятков интервью и, собственно, самой церемонии FIFA World Player of The Year, наконец оказываюсь в номере отеля, и резко становится очень тихо. Шум в ушах прекращается, словно выключателем щелкнули. И только теперь начинает доходить.
Я опускаюсь на широкую кровать. Вдох и выдох. Меня ведь только что назвали третьим лучшим футболистом мира…Третьим. Лучшим. В мире. Год назад я не смел и мечтать о таком. А вот теперь сижу здесь, в номере цюрихского отеля, и понимаю, что все это происходит на самом деле, а вовсе мне не снится.
На городской площади начинают бить часы, я чуть вздрагиваю. А потом улыбаюсь.
Забраться можно так высоко, как пожелаешь. Если сильно этого хотеть. Впереди еще есть горы, на вершинах которых стоит задержать дыхание. Прежде чем двинуться дальше.

Вспышка...



Забить «Реалу». Это всегда было моей мечтой, еще со времен «Атлетико». Теперь я играю за Красных, но желание все равно осталось. До сих пор мне это никак не удавалось. До сегодняшнего дня.
Я навсегда запомню 10 марта 2009 года. Именно сегодня я открываю счет в матче 1/8 Лиги Чемпионов против «Реал Мадрида».
Прости, Икер, но на этот раз игра моя, и ты бессилен. Энфилд взрывается криками. Они знают, как для меня это важно, болельщики знают. Пробегаю мимо ворот, по кромке поля, подпрыгиваю в воздух – «ДАААААА!»
Остальные три гола, уже не в моем исполнении – а жаль! – не оставляют нашему сопернику никаких шансов на проход в четвертьфинал.
На Энфилде исполняются мечты.

Вспышка...

Прохладное здание городской мэрии в центре Мадрида. Внутри шумят кондиционеры, а снаружи машины.
Эта церемония – простая формальность, ведь мы давно уже гораздо больше друг для друга, чем муж и жена. Но все равно я ощущаю некую торжественность момента. Думаю, мы оба ее чувствуем. Хоть и находимся в присутствии лишь судьи да двух наших близких друзей.
Мы держимся за руки. Ола удивительно красива в ярко-красном платье, обтягивающем ее большой живот. Месяц, еще один месяц… И у нас будет настоящая семья, нас будет уже трое.



Повторяем за судьей слова, которые произносили до нас и будут произносить после сотни тысяч пар. Но для каждой они имеют свое значение, свой смысл.
- Согласен…
- Согласна…
- Властью, данной мне городом, объявляю вас мужем и женой.
Мы целуемся и чувствуем себя самыми счастливыми на свете. Так было до нас, так будет и после.

Вспышка...

- У вас девочка, сеньор Торрес! Поздравляю!
Множество часов напряженного ожидания, лихорадочного хождения по коридору больницы, стиснутых пальцев остаются позади. На секунду прижимаю ладони к лицу. Врач смотрит на меня и улыбается.
Облегчение, счастливое опустошение набегают теплыми волнами. А потом я удивляюсь, когда вдруг обнаруживаю, каким галопом несется сердце! Будто разыгралась яростная аритмия. Будто до этой минуты оно не билось вовсе.
- Как Ола, как малышка? Можно их увидеть? – Спрашиваю охрипшим голосом, словно после долгой простуды.
- Они обе себя отлично чувствуют. – Успокаивает врач, кладет руку на плечо. – Пойдемте, я отведу к ним.

…Бесконечность может быть в расстояние, которое нужно, чтобы пройти через три стеклянные раздвижные двери.



А потом Вселенная разом меняется.
Ола – уставшая, но красивая, светящаяся счастьем – прижимает к груди крошечную девочку, завернутую в одеяльце персикового цвета. Отсюда мне кажется, что они смотрят друг на друга, хотя я понимаю, что девочка еще слишком мала, чтобы осмысленно глядеть на кого-то. Мать и дочь. Боюсь пошевелиться, сделать хоть шаг, опять забываю, как дышать, потому что это так интимно, что нельзя разрушать. Чувствую, будто вторгаюсь в чей-то мир, в нечто настолько личное, что становится стыдно. Но потом сияющие глаза Олальи смотрят на меня, по ее щеке скользит слеза, и тут я понимаю, что этот мир – и мой тоже. Он только для нас троих. Больше ни для кого.
- У нас дочка, Нандо… - шепчет моя жена.
Подхожу к ним. Провожу рукой по любимой щеке, убираю пряди спутавшихся влажных волос с глаз, наклоняюсь и целую Олу. Прижимаюсь своим лбом к ее. Через несколько секунд чуть отстраняюсь, и мы смотрим друг другу в глаза. Нам давно уже не надо облекать в слова самое сокровенное.
«Я люблю тебя».
«Я люблю тебя».
«Спасибо…»
- Хочешь подержать ее? – Мы все еще шепчем, потому что малышка тихо посапывает.
Улыбаюсь и киваю.
Ола осторожно приподнимает кроху и протягивает мне.
В тот миг, когда беру на руки этот теплый комочек, понимаю – ради этого момента стоило жить и стоит умереть. Ничего не было. Это начало. Счастье не эфемерно. Я чувствую под пальцами, как колотится его маленькое сердечко. Едва-едва касаясь, дотрагиваюсь до мягкой щёчки, крошечных пальчиков ее ручки. Вот она – моя самая главная награда. Все остальное преходяще.
Моя дочка…
Моя Нора. Наша Нора…



Вспышка...

Резко открываю глаза и хватаю ртом воздух. Меня будто окунули в ледяную воду, опустили глубоко на дно, а потом резко за шкирку вытащили. Что это было?

- Я хочу быть рядом с ним.
- Только не долго.



Он обхватил белокурую голову руками, взъерошил волосы на висках, сдавил их ладонями. Потом отпустил. Среди полной тишины и неподвижности вдруг просвистел порыв теплого ветра, будто кто-то кистью прочертил мазок. Он взвихрил листья на земле, и они принялись танцевать свой собственный беспорядочный танец осени. Он взбудоражил те листья, которые все еще держались на ветках деревьев, и те листики, оторвавшись, начали опускаться вниз разноцветным, красно-желто-оранжевым дождем. Невидимый художник продолжал совершать движения своей воображаемой «кистью»-ветром.
Он не мог понять, откуда взялся этот ветер. Так резко и неожиданно. Светлые волосы растрепались, но Он не пытался их пригладить, поправить, как часто делал.
Он столько видел. За эти часы. Или это были лишь секунды, в которые уместились все эти вспышки Его жизни? Он не знал, сколько прошло времени. Он не знал, был ли в забытьи или Ему все это приснилось? Он не знал, почему Он это видел. Но Он понял. Понял что-то неуловимо важное. Что нет ничего, с чем бы Он не мог справиться. Что у Него есть ось, стержень, вектор, вокруг которого обращается все. Даже не один стержень. У Него есть то, чего не было в помине у тех детишек в Южной Америке или Африке…У Него есть так много. Было и еще будет.
«Эти вспышки, как бусины, которые нанизываются на леску моей жизни. Одна за другой, одна за другой. И сколько бы их еще ни было впереди, бусы уже такие красивые! Бесподобно красивые! И нет среди них ни одной лишней или ненужной. А я очень счастливый».



Он посмотрел на небо. В этот раз Он смотрел в небесную даль долго-долго. Наконец, улыбнулся теплой улыбкой и произнес тихо-тихо: «Спасибо тебе…за все…за то, что ты рядом».
Он поднялся с земли, отряхнул куртку от прилипших листьев, надел ее, засунул руки в карманы джинсов и неторопливо зашагал по дорожке парка к выходу.
Дома его ждет Олалья, укачивающая на руках маленькую Нориту. На ужин будет его любимая запеканка. С лаем бросятся под ноги Льянте и Помо. А вечером позвонят родители. И завтра на тренировку. Все сначала. Мы начнем сначала.
«Но я знаю, что Impossible is nothing».

- Спасибо.
- Не за что. Ты, наверное, была права…Ему надо было помочь.
- Но я все равно буду и дальше за ним присматривать.
- Конечно, продолжай. У тебя это отлично получается. Я подумаю над повышением.
- Правда? Хотя…знаешь, это не важно. Я поняла, что важно то, что я делаю для него. Я могу не так много. Большую часть он делает сам. Но когда я нужна ему, я буду рядом.

Солнце в прозрачном сентябрьском небе засияло ярче. Оно будто подмигивало и искрилось.

Откуда мы пришли? Куда мы идем? Зачем мы туда идем?
Мы знаем ответы. Он знает тоже. Теперь знает!

Перевод, идея и оформление: Kapelka_Soulino   Forum.ellegirl.ru.